Конышев Юрий Дмитриевич (1947–2014)

История развития альпинизма и скалолазания. Даты, события, люди.
Ответить
Аватара пользователя
Шева
Сообщения: 272
Зарегистрирован: 16 май 2013, 10:05
Откуда: Луганск
Контактная информация:

Конышев Юрий Дмитриевич (1947–2014)

Сообщение Шева » 16 ноя 2014, 11:35

В ноябре 2014 года пришло печальное сообщение: на 67 году ушел с жизни ветеран Луганского альпинизма Конышев Юрий. Он окунулся в альпинизм в далеком 1967 году, это был второй набор в секцию альпинизма при Ворошиловградском машиностроительном институте, организованной Ляпиным З.Ф. По современным меркам больших результатов Конышев не добился, выполнил лишь 2-ой разряд, но его жизнь — это типичный путь молодого энергичного парня того времени. Конышев был романтиком до мозга костей, а рассказчик — каких поискать. В июне 2012 года мне посчастливилось беседовать с ним про его приключения и путешествия. Диктофон бесстрастно записал воспоминания ветерана, вот делюсь со всеми неравнодушными. Человека не стало, а след в жизни остался. Шевченко Алексей.

Конышев Юрий Дмитриевич — 1947 года рождения, 2 разряд по альпинизму.



1967 год — идет второй семестр 1 курса машинститута, параллельно на специальности «сварка» учиться Чегель Владимир, он, весь загорелый — интересный, вернулся с зимнего выезда в Карпаты. Как не поговорить с таким. Чегель поведал много интересного о горах, о неимоверной красоте, особенно о захватывающем спуске на лыжах с приюта Брецкул: «Назад ехали, только отталкиваешься палками, снега много, под 2 метра — идеально». Все это упало на благодатную почву, оба были романтиками, в юности Юра зачитывался Дж. Лондоном, особенно про то, как он ездил на поездах. Началом тесной дружбы стал обмен репликами: «Знаешь, Володя, у меня есть желание съездить на товарняке в Москву». И моментальный ответ: «И у меня тоже!» А уже в конце февраля 1967 года Чегель приводит Конышева в секцию альпинизма. Тренировки проходили в спортзале СК «Заря» при заводе «ОР». Все занятия в помещении: бегали-прыгали. На улицу вышли лишь весной, с потеплением. На выездах в Солнечную и Лунную долину устраивались кроссы. Юную душу романтика Юры покорила игра и пение Ляпина З.Ф. под гитару, особенно это удавалось им на пару с Плющенко Володей. Пришло лето, окончен 1 курс института, в секции получены путевки на Кавказ. И ребята решили осуществить свою мечту про поезда. Сложно было объяснить родителям ранний отъезд, каждый сочинил дома: «Бланки путевок в горы у товарища». Ребята взяли в дорогу фуфайки, а Чегель напрокат обзавелся еще и спальником. У каждого был фотоаппарат, у Юры — ФЭД, у Володи «Зоркий». Знакомые порекомендовали обязательно захватить с собой паспорта на случай проверок: «К краснофуражечникам не подходить — это ж/д милиция». Юра поехал к Чегелю домой под Старобельск, переночевали у его матери, и на следующий день часов в 15 прибыли на товарную станцию Старобельск. У путейного рабочего спросили про грузовой поезд в сторону Валуек, он указал на состав с углем. Залезли в вагон, тронулись — грохот, пыль крутит, хорошо для таких целей захватили грязные брюки, фуражки. «Почему почище не выбрали товарняк? А опыта еще не было!» Вот уже и Валуйки на подъезде, спрыгнули. Все грязные, выкупались в ближайшей речушке — попалась почему-то сплошь с белой водой. Кстати, еще заранее решено осматривать каждый город на пути и купаться во всех водоемах. Рюкзаки сдали в камеру хранения, сели на автобус и поехали знакомиться с центром города, только к вечеру вернулись назад. У обходчика спросили про товарняк на Москву. «Зачем товарняк? Сейчас отходит пассажирский туда, садитесь на крышу, на гармошку, между вагонами, мы так поросят возим, за ветром садитесь, только аккуратно, когда пойдет электролиния и арки мостов». Взобрались, всю ночь ехали, здорово, аж дух захватывает, как в песне: «Искры вылетают из топки паровоза, тихо замирают, гаснут без следа и в глазах твоих тревожно вспыхивают слезы…». Сидели между первым и вторым вагоном, уровень крыши выше головы, не дует совершенно. Лишь по неопытности еду раздавили в рюкзаке, получилась квашня их хлеба, сахара и прочего. Под утро стало холодно, начали стучать зубами, натянули на себя дополнительно тренировочные синие штаны х/б. Потеплело. Поднимается солнце и стали видны наши тени на пробегающем рельефе. Надо сматываться, пока не замели. Поезд останавливается на станции Узловая, как на зло перроны с обеих сторон. «Встали, кругом все в рубашках с коротким рукавом, а мы в фуфайках и еще дрожим». Спросили, где водоем. Пришлось ехать 20 км до ближайшего озера. В общем купались, загорали, а к вечеру обратно на ж/д. Теперь уже выбрали нормальный товарняк, вагон с крышей и тамбуром, вез мергель. Нормально доехали до Домодедово, вот-вот Москва, а поезд не останавливается. «Вова, надо выпрыгивать, иначе в Москве нас могут и…». Скорость где-то 30 км/ч, договорились прыгать по разные стороны по команде «3». Конышев, в отличии от напарника при прыжке рюкзак не снял, который, естественно, при приземлении накрыл прыгуна — носом в щебенку, ладони свезены. Поезд прошел, слава богу все живы. Вернулись на станцию, а она на ночь закрывается, и еще как на зло пошел сильный дождь. Спасла наблюдательность: Конышев при подъезде ко Внуково видел строящееся здание, туда и пошли. Сооружение без окон и дверей, по трапу поднялись на второй этаж, в первой же комнате расстелили две свои клеенки, полиэтилен на случай дождя приготовили. Чегелю спальник, а Конышев закутывается в две фуфайки, так и заснули. Утром пробуждаются от громких разговоров, оказывается рядом прорабная, начался рабочий день. Быстро свернулись и выходили из здания под удивленные лица строителей. В ближайшей колонке умылись, побрились «Невой», почистили зубы, привели себя в порядок, вещи сдали в камеру хранения и уже цивилизовано въехали в столицу нашей Родины. Вот она долгожданная Москва, целую неделю осматривали город: Большой театр, Красная площадь, естественно купались в Москве-реке, фотографировали невиданные доселе иностранные марки машин. Ночевать возвращались за город, нашли речку поближе. А спали вообще в поле. «Настолько были уверены в себе, казалось все ни почем, был бы лишь клаптик земли, где можно постелить клеенку, чтобы лечь и накрыться фуфайкой. А дождь пойдет — есть п/э пленка». Подошла дата отлета Конышева на Кавказ (билет на самолет был куплен еще в Луганске заранее на рейс Москва-Ставрополь). А Чегель решает дальше сам продолжить круиз на товарняках Москва — Ленинград — Минск — Киев — Луганск. «Вова! Самому же это не реально!». «Нет! Я хочу!» Настолько же у него был силен дух. Приехали в аэропорт Домодедово, в зале ожидания много людей, жарко, решают заночевать в парке. Только привычно разложились — тут милиция, дружинники, фонарики: «Что вы тут делаете?». Показали паспорта и авиабилет, объяснили ситуацию. «А вы не боитесь так ночевать?». Конышев улетел на Кавказ, а Чегель продолжил путешествие, в дороге задерживала милиция, но он показывал паспорт и его отпускали, к Киеву он уже так устал, что дальше домой уже ехал обычным поездом. А в лагерь делать 3 разряд он поехал в 5 смену, как и значилось в его путевке. В июне родителей он просто обманул. Конышев тем временем со Ставрополя прибывает в Черкесск на перевалочную базу а/л «Красная звезда». Там встречает своих ребят значкистов Авдеева Диму и Кожушко. Утром на грузовых машинах (автобусы в то время туда не ходили) всех везут в Домбай. И в чем отличие душного запертого автобуса и открытого кузова автомобиля? Видна обалденная панорама гор: Зуб Софруджу, Белала-Кая, голубое небо и снежные вершины, скалы — неописуемо! А потом был лагерь «Красная звезда», занятия и зачетное восхождение на в. Софруджу. Выполнение норм значка «Альпинист СССР». А перевалы какие одолели? «Не помню! Интересовался только вершинами. Самое сильное впечатление? Познакомился с глиссером — скоростной спуск с гор. Так уверенно скользил. Понравилось». Осенью 1967 года тренировки переместились на теннисные корты стадиона «Авангард». В секции появляются новые девочки: Руденко Наташа (будущая Конышева), Татьяна Харченко — маленькая и очень выносливая, Удовиченко Лариса. В секции собираются ежемесячные взносы по 1 рублю, казначеем выступает Николаенко Виктор.

1968 год — зимой в тренировочный процесс по чьей-то инициативе внедряется регби на снегу. Как-то происходила бескомпромиссная бойня в глубоком снегу корта, Загирняк мощно рвется с мячом к воротам, его захватом сзади пытается остановить Конышев, удар от нападающего резко локтем в лицо. У Юры нос съезжает на несколько мм в сторону — в итоге больница и неприятная операция. Все это накладывается для Конышева в институте на заваливании сессии и попадание в академотпуск. Из-за чего Юра не попадает на зимний выезд в Карпаты. До лета все зажило и с Чегелем Конышев приезжает в а/л «Баксан». В хорошем темпе выполняется 3 разряд. Настолько хорошо себя показали, что 6 человек решили поощрить правом восхождения на в. Эльбрус. Это было запредельно. Но в итоге сократили до 4-х человек, Чегель пошел на Эльбрус, а Конышев отправился на Малую Ушбу 2Б к. тр. с «Баксана» до Немецких ночевок, а затем очень ранним утром через Ушбинский ледопад к вершине. Все проходило штатно до вытягивания гирлянды участников на скалах М. Ушбы. «Первые буквально заткнули маршрут, что там происходило — не понятно, мы сами давно бы уже сбегали на вершину». Принимается решение спускаться со стены и быстро сбегать на соседнюю 2А Щуровского, что и было сделано. Удалось ФЭДом сделать массу интересных кадров. Так закончился сезон для Конышева. Осенью 1968 года Конышев по новой восстанавливается на 2 курсе маш.института. Параллельно с ним учится Корнеев Валера, но очное знакомство состоялось на декабрьском выезде секции в Ильенку. Ляпин вывез всех с ночевкой в охотничий домик с целью побегать на лыжах по лесу, и там Юра отметил прилежного паренька, который здорово и дольше всех катался на лыжах. «Вечером все уже замерзли и сидели у огня в домике, а Валера продолжал кататься на лыжах». Появилась в секции Ярцева.

1969 год, февраль — первый для Конышева выезд в Карпаты. Ему запомнилось, что он отвечал за 16-мм кинокамеру «Красногорск», которую ему доверил Ляпин и съемки мамбобола. Летом, имея 3 разряд, Конышев, Корнеев и Лисиченко поехали по путевкам в Домбай в а/л «Красная звезда». Троица луганчан дополнилась бравым хлопцем Морозовым из Свердловска, возглавил отделении инструктор с Северодонецка Баранник (1 разряд), который сразу заявил, что никаких самостраховок, кроме как с помощью основной веревки, не должно быть и «никаких там репшнуров». Сразу определился с участниками и по поводу питания: «Я люблю пожрать! Мне не нужны Ваши калории в виде шоколадок, сгущенки, конфет и прочего. На выход набирайте побольше тушенки любой, гречневой каши. Никаких сухарей — только хлеб. Ну и чай в больших количествах». Как-то на одном из выходов к луганскому отделению пришел командир отряда с вопросом: не осталось ли чего поесть, а то в их отделении набрали только шоколадки. Ну и наши отвалили ему целю миску каши с тушенкой. Сделав вместе два восхождения, в третьем на 3А Белала-Каю отпустил Баранник участников самих. Сам остался на Медвежьих ночевках, предварительно заключив пари с коллегами, что группа вернется к палаткам в полдень, хотя по описанию — это все до вечера. «Подготовка хорошая, быстро забежали на вершину, а вот на спуске начали чудить. Все делалось в каком-то бешенном темпе, иногда даже не соображаешь, что происходит. Спускается дюльфером напарник, и вдруг вижу как под нагрузкой начинает вылезать скальный крюк, еле успел стать на него ногой и предотвратить трагедию. Но как не бежали — успели лишь к 13 часам. Бутылку коньяка инструктор наш проспорил». Спустились в лагерь и следующий выход намечен сюда же на в. Гл. Аманауз 3Б к. тр. По внутреннему тактическому плану остаются опять инструктор с девочкой на Медвежьих ночевках, а бравая четверка сразу же идет вверх, проходит мимо в. Софруджу и далее должны дойти до начала гребня Аманауза. Но не успели, где-то сбились. Стемнело, какие-то скалы, кругом сбросы, толком и палатку не поставишь. Пришлось забивать крючья, кое-как организовывать ночевку, топят снег на примусе, очень хочется пить, но сыпанули пол пачки заварки — получился чефир. В конце концов заснули и разбудило всех солнце, время- 9 часов. В низу мимо на маршрут вышла четверка инструкторов. Вчера группа оказались всего на 30–40 метров выше, чем надо. Быстро собрались и пошли. У начала маршрута оставили свои рюкзаки. Догнали инструкторов, идут все по гребню, со стороны моря надвинулся грозовой фронт, все наэлектризовалась, зудит «аж брови шевелятся». Лисиченко разнервничался, а быстрее идти не получается, мешает еле ползущая четверка инструкторов. Субординация мешает попросить их дать дорогу. Но все-таки обогнали. Добежали до вершины и скорее назад по пути подъема по гребню — где-то на заднице, где ногами, местами страшновато, но так более-менее и у своих оставленных вещей были уже где-то часов в 8 вечера. Опять испортилась погода: гроза, молнии, дождь, темнело, промокли до нитки. Лисиченко опять запаниковал, очень боялся грозы. Не смотря на увещевания товарищей где-то здесь поставить палатку, сложив все «железо» рядом — «Нет-нет! Только вниз». По плану группа же должна спускаться простым путем по леднику до ночевок (дальше планировалась еще одна 3Б), но Лисиченко в категоричной форме настоял на прямом спуске прямо в ущ. Аманауз, там должна стоять хижина-сторожка. Ну и продолжили по дождю, мокрым бараньим лбам спуск прямо вниз. Сначала двигались одновременно, а когда совсем стемнело — пришлось связаться, хорошо хоть фонарик был. И ночью дошли почти до травы, сарай естественно не нашли, поставили палатку, Конышев и Морозов выкурили, снимая стресс, последние сбереженные от дождя запасы табака. Утром увидели совсем рядом деревянный сарай — чуть не дошли ночью. Спустились по ущелью до подъема на Медвежьи ночевки, кому-то надо подниматься к инструктору, сообщить о себе, раций тогда еще не было. А не ели же ничего, сил нет. Вверх пошли самые выносливые: Корнеев и Лисиченко. Часа через 3–4 спустились со страшно ругающимся инструктором: «Дураки! Вы же могли пройти еще одну запланированную тройку». Далее, по заранее договоренному плану, Ляпин собирал в Баксане на вторую смену пребывания в горах луганчан, к уже отходившим 20 дней по путевке в а/л «Баксан» Загирняку, Харламову, Николаенко, Чегелю прибыли с Домбая Конышев, Корнеев, Лисиченко. На собрании ЗФ заявил, что может, к сожаленью, оставить в лагере только пятерых и выбирает Загирняка, Конышева, Николаенко, Корнеева и Харламова, остальные отправляются домой. Лисиченко, кстати, пошел к морю через Абхазию. Компактное отделение из 5-х луганчан плюс парень с Киева с харьковским инструктором (1 разряд) сразу готовятся к восхождению, снимаются с довольствия, в 5 утра запланирован выход и тут объявляются спасработы — срыв Нелиповича на Ушбе. А ребята наши уже собранные, добавляют инструкторов, среди них Григоренко-Пригода, стажер Бершов и отправляют первыми. Останавливают хлебовозку, лотки в сторону, едут по горной дороге вверх. У входа в шхельдинское ущелье дают в помощь отделение значкистов нести рюкзаки, а ребята пока налегке. Дошли до каменного хаоса, дальше рюкзаки сами понесли. Николаенко стало плохо, что-то нервное, пришлось разгрузить. Среди наших ранее здесь был только Конышев, он успокаивал по дороге: «Потерпите, вот-вот будут ночевки». Дотянули до Немецких ночевок под Ушбинским ледопадом, остановились передохнуть, и тут где-то часов в 16 прилетел вертолет МИ-2, сел рядом. Летчики объяснили: можно уже не спешить. Спасработы, к сожаленью, переходят в статус транспортировочных. Передовому отряду теперь нет смысла в конце дня переться вверх на Ушбинский ледопад, разбивается лагерь здесь на Немецких ночевках. Через некоторое время с ледопада к ночевкам спускается аварийная группа с двумя своими наблюдателями. Рассказали подробности. Группа из 6 человек под руководством Нелиповича совершала стенное восхождении на Ушбу, их наблюдала двойка, стоящая лагерем на Ушбинской подушке. Все шло по плану, где-то в 17 часов восходители поднялись на вершину, а так как уже был утерян рюкзак с теплыми вещами, то принято решение в темпе спускаться к наблюдателям по снежно-ледовому четверочному гребню. Вечерело. Начинают использовать опасную схему спуска. Закрепляются связанные две по 40 метров веревки, по середине забивается ледовый крюк, низ этой гирлянды крепится на вбитый в снег ледоруб. Нелипович последним начинает спускаться с нижней страховкой. При движении цепляется кошкой за штанину, следует срыв и кувыркание на крутом склоне, он перелетает на другую сторону гребня, где стена, крюк посредине выдергивается и глубина падения в итоге составляет около 160 м. Веревка с силой врезается в снежный гребень на глубину до 7 м, это смягчает рывок на нижнюю часть перил, но все равно человека внизу выдергивает с места с вырывом ледоруба и даже приподнимает над склоном. Но слава богу для него обошлось без травм. Ситуация тупиковая, они не видят, что с товарищем, висящим на отвесе за гребнем, на их крики он не откликается. Не могут ничего сделать со врезавшейся в гребень веревкой, а другой веревки у них нет и тут еще стемнело. В таком положении они остались до утра. Утром вызванный вертолет сообщил, что Нелипович висит на отвесе без признаков жизни, по всей видимости получил травмы не совместимые с жизнью еще при падении. И было принято решение всем спускаться в лагерь. Утром спасатели с Немецких ночевок поднимаются далее на Ушбинскую подушку, неся на себе тросовое снаряжение. Наконец-то пришли наверх. Ставят бивуак. Четверке инструкторов надо лишь два участника в помощь, пожрать приготовить, ну и так далее. Кто останется? Загирняк не испытывает желания («нос в сторону»), Харламов и Николаенко вроде как не слышат, киевлянин предлагает Конышеву: «Давай останемся, опыта наберемся не менее, чем на восхождении, да и интересно же». А тут еще вопрос к разрядникам: «Курящие есть?». Некурящие Загирняк, Харламов, Николаенко, Корнеев уходят вниз. Рано утром в 4 часа утра Юра с напарником встали, инструктора-то имеют пуховки, а ребята лишь в штормовках — холод собачий вне палатки, пытаются приготовить завтрак для выходящих на верх. Вода кипит, а каша как на зло не варится — высота. Рассвело, спасатели, взяв тросовое снаряжение и приказав разрядникам от палаток никуда, двинулись вверх в кошках. От палаток хорошо было наблюдать за работой, вот они поднялись до места ЧП, один спасатель по веревке опустился до висящего на расстоянии 2–3 м от скалы тела, сделал снимки. И далее тяжелый подъем тела полиспастом на снежный гребень, далее спуск по крутому ледово-снежному склону. Днем на «подушке» у палаток потеплело на солнце, разрядники разделись. К вечеру спасатели уже рядом и кричат разрядникам: «Эй, бараны, поднимитесь же, помогите!». А те четко выполняют приказание «выше палаток ни в коем случае». Подбежали вверх, помогли транспортировать. Тело Нелиповича замерзшее, следы повреждения на лице и голове, и потом неприятный запах от рук, работавших со смазанным чем-то вонючем тросом, а в голове мысли о совершенно другом источнике запаха. Стемнело, накормили спасателей и спать. Хорошо хоть завтра рано не надо вставать. Утром разрезают одну палатку и упаковывают тело. Слышится гул подлетающего вертолета, он делает круг и садится на краю плато, буквально метров 50 от обрыва. Выходят два гражданских летчика, проваливаясь по щиколотку в уже раскисающий снег в своих туфельках:«Ну что тут у Вас?». Грузятся все. Пытаются взлететь, воздух разряженный, вертолет воет, пытается вцепиться, трясется весь и ни с места. Слабенький вертолетик. Приказывают четверым остаться на плато, как же не хотелось выходить: ведь 20 минут лету и ты в низу, а так 12 часов тяжелого спуска. Четверо вышли с машины, взяв лишь кошки и небольшой перекус. Вертолет приподнялся на полметра и резко провалился вниз по Ушбинскому ледопаду, а потом в верх и улетел. Четверка отправилась вниз, где-то в 23 часа были в а/л «Шхельда», инструктора пытались организовать автомобиль, но не получилось, даже поесть не удалось, а жрать очень хотелось. Потопали в ночь к себе в «Баксан», по дороге от усталости мотало со стороны в сторону. Конышев добрался до своей палатки и свалился, спать уже хотелось больше, чем есть. Утром узнал, что Загирняк, Харламов, Корнеев и Николаенко на восхождении. Юра со своим киевским напарником купили в поселке бутылку водки и без широкой огласки расслабились. Ребята вернулись с горы. Миша и Валера из-за домашних проблем уехал в Луганск, а Николаенко, Конышев, Харламов с инструктором пошли на 3Б Андырчи. Уже на маршруте подходят к ледовому склону, Николаенко сам вызвался идти первым. Харламов страхует через выступ. Крутизна 45 градусов, проходит 30 м, происходит диалог между инструктором и Николаенко: «Забей крюк. — А я забыл взять крючья. — Спускайся! — Нет! Я дойду! — Ну смотри, если уверен, иди». Не доходя 2 м до скал у Виктора начинают сгибаться ноги — мандраж. Конышев кричит: «Выпрями коленки!». Но Николаенко ложится и происходит срыв. Крик инструктора Харламову: «Выбери веревку!». Виктор пролетает лежа на животе мимо страхующего, пытается зарубиться на льду, бьется ногами о скальные выходы, отрывается рюкзак, улетает ледоруб и каска. В конце концов веревка натягивается и Николаенко повисает. Все в шоке. Видна кровь, но пострадавший сам встает на ноги. Все спускаются к Виктору. Слава богу только ссадины и царапины. Что делать? Инструктор командует: «Всем в низ!». А как же вершина? «Какая вершина? Всем в лагерь». При спуске подбирают улетевшие вещи и снаряжение, лишь чехол с палатки утерян. Спустились в лагерь и как назло при входе попались на глаза начучу лагеря Овчарову, который обратил внимание на палатку без чехла под клапаном рюкзака: «Кто так носит палатку? А еще без 5 минут второразрядники». Инструктор нашелся с ответом: «Да это их собственная палатка». В общем срыв огласки не получил, инструктор сказал группе: «Я с вами ходить больше не буду, уезжайте лучше домой». Так закончилось альпинистское лето 1969 года.

1970 год — в феврале традиционный выезд в Карпаты, вспоминается участие там Хромушина, впоследствии известного луганского фотокора. И немножко личного: Конышеву пришлось дежурить на обед на пару с будущей женой Руденко Наташей, должны варить вермишель, на правах опытного разрядника командует Юра. Когда засыпать вермишель? Ну конечно сразу в холодную воду. Понятно, что клейстер получился знатный. После Карпат в секции еще по весне запахло летним Памиром. Ляпин запланировал сборы в Варзобе. Уже в мае приступили к закупке продуктов. Ляпин назначил Николаенко завхозом, как самого практичного. Витя сделал раскладку согласно веса, калорийности и прочего. Закупался мешок муки, копченое мясо, ребра какие-то, постное масло, еще более удивительно — горох. Пшено засчиталось калорийным продуктом и поручили покупать его Конышеву. Как он вспоминает, почему-то пришлось ехать за 5 кг в Камброд на велосипеде, по дороге обратно кулек лопнул и пшено оказалось на дороге. Юре по зернышку пришлось его выбирать с дорожной пыли, но про это никому ничего не сказал. А на Памире летом народ ел пшенку и бурчал: «Да кто это плохо котелок вымыл — песок на зубах скрипит?». И только, когда этот высококалорийный продукт закончился, Конышев произнес пафосную фразу: «Ребята, гордитесь! Вы не кашу ели, а родную землю!». Конышеву досталось везти в Азию с Луганска маргарин, его, предварительно купленный, негде было летом дома хранить. Не у всех еще были холодильники. Витя Чаплиев поместил в свой морозильник, а перед отъездом привез ни как не упакованный маргарин Конышеву прямо на автобусную остановку по дороге в аэропорт. Что делать? Пришлось заматывать в п/э пленку и класть под клапан уже 50 кг рюкзака. Поэтому первое, что запомнилось Конышеву при сходе с трапа самолета в 40 градусную жару Душанбе, это нервно-истерическая реакция стюардессы: «Кто перевозил пакет чего-то жирного? Оно перепачкало весь багаж и я его выбросила». В аэропорту Николаенко, как самый практичный, организовал для экспедиции автобусик ГАЗ-51 с тупым носом, в Душанбе ничего не покупали, а поехали сразу в Варзоб. Разместились временно в палатках на территории а/л «Варзоб», договариваются с местным таджиком за ишаков для заброски груза в Сиаму, по 10 рублей за ишака. Каким же было удивление, когда утром погонщик явился с мешком муки на одном из ишаков, возмутились, как же так: платим за 4 ишаков, а грузим лишь 3, а на четвертом мешок и погонщик верхом. «Ничего не знаю: или вы платите за четверых, или вообще ничего не будет». Пришлось согласиться. Тропу по ущелье Сиама длинной в 25 км одолели за день. Установили базовый лагерь и начали действовать. В составе сбора Волков Леня с Харькова, Медведев и еще девочка Света из Москвы (как же без девочек). Вокруг лагеря луковое поле, Ляпин заставляет косить его для постоянного присутствия лука на обеденном столе. Уже под конец сборов, все на выходе, в базовом лагере только Ляпин, Лисиченко и Конышев, у которого очень разболелось колено. И тут с соседних сборов просят помочь в спас работах: забросить вверх рюкзак с веревками, продуктами. Ляпин посылает с этим наших двух разрядников. Конышев пытается объяснить ЗФ про больное колено, но тот неумолим: «Надо!». Юра шел сколько мог, а потом при переправе по подвесному мосту через речку отдал свой рюкзак Лисиченко, тот с двумя рюкзаками ушел вперед и передал их спасотряду. Вечерело, жара сменилось прохладой, Конышев в одной маячке, вещи-то в рюкзаке остались. Попросился у инструктора на спуск вниз. «Нет! Одному нельзя. Да и неизвестно, может придется еще вверх идти». Пришлось некоторое время стучать зубами. И только в 9 часов вечера поступила команда спускаться, к палаткам шатаясь пришли уже ночью. Последний день сборов, из еды остался один горох, на дежурстве Конышев, все голодные и ждут обеда, а тот который час варит горох и пытается свалить ответственность на практичного завхоза Николаенко. Вернулись домой. Возник конфликт в институте, зав.кафедрой Сумцову не понравилось, что Конышев вместо производственной практики был на альпинистских сборах, хотя от кафедры физвоспитания было оформлено освобождение. Пришлось в октябре одновременно днем учиться, а во вторую смену работать на заводе в литейном цеху.

1971 год. Конфликт с Сумцовым дотянулся и до зимней сессии. Юра еле избежал отчисления. Короче было не до тренировок. Естественно ни куда зимой с секцией не поехал, когда с учебой нормализовалось — весна уже была на исходе. Впереди летний выезд в горы, а физической формы никакой — так и закончилось для Конышева увлечение альпинизмом.

Ответить

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 10 гостей